...и мир будто бы замирал.

- Кажется, он очень хочет работать со своим собственным сюжетом, - Кайо откинула с лица прядь волос, - Но ему, вроде бы, помогают ребята из литературного клуба.

Совсем скоро зацветет сакура.
Дорога в школу, пока еще привычно-зеленая, скоро окрасится нежно-розовым - всего-то и подождать пару недель. Но рядом с Айко-нээ всегда март. Она словно бы окружена нежным весенним цветением круглый год, красивая, как кукла с Хинамацури. Императрица, разодетая в двенадцать шелковых кимоно - даже когда просто шла домой из школы.
С той лишь разницей, что куклы-Императора подле нее не было - он был просто не нужен. Если их клуб можно было представить как лесенку-хинакадзари, то в нем не было никого и в половину такого же яркого, как Айко-нээ.

Она как будто бы и была воплощенной весной.

- Н-наверное... - Кайо запинается и поправляет очки, - Можно было бы попробовать...

Стекла очков бликуют.
Кайо знает, как можно спрятать за ними взгляд, не даром же всю жизнь в них проходила. На самом деле (и о таких вещах она даже думает как о тихом смущенном шепоте кому-то на ухо), она не хочет участвовать ни в каких конкурсах. Она точно знает, что ее имя не попадет даже в первую десятку, но будет невыносимо близко к ней. Ей страшно, но не от самого проигрыша, а от того, что придется в очередной раз сказать себе: "ну, я так и думала". А потом погрузиться в густую и липкую пучину, которая с каждым разом затягивала ее в себя все сильнее и сильнее.
Кайо очень хочет быть хорошей, старательной, и не думать о плохом, но пучина тянет.

Но она согласится со всем, что предложит семпай. Айко-нээ старше и опытнее, она знает, что для Кайо будет лучше.
Такова неоспоримая истина их клуба и их дружбы.

Айко-нээ роется в сумке, и у Кайо перехватывает дыхание. Дурные мысли улетучиваются, будто и не было их.

- Это же... - теперь блестят уже не стекла очков, а глаза самой Кайо. Говорила она почти шепотом, - Это же Ричиччи! Как ты ее достала? Их же тут не продают?..
Янасе Ририна была айдолом и одной из любимиц Кайо. Через несколько месяцев был анонсирован ее сольный сингл, и для его продвижения использовалось все - от рекламы в интернете, до рекламы на банках с чаем. Разумеется, в такую глушь, как Микагами, подобная продукция просто не доезжала.
И это все было понятно. Удивляло другое - Айко-нээ запомнила. О ее любви к айдолам в школе, кроме семпая не знал никто, да и ту в свой интерес Кайо посвятила смущенно и как бы между делом.

Но она запомнила.

- С-спасибо... - слабо пробормотала Кайо, совсем невпопад своим сильным чувствам.

Вечернее солнце окрашивало дорогу в густой апельсиновый цвет.
Кайо молчала - боялась потревожить этот бесценный момент лишним шумом. Пусть такой - прохладно-чайный, апельсиново-рыжий и мартовски-светлый - он отпечатается в ее памяти. Дорогие сердцу мгновения не длятся долго - так пусть же хоть останутся воспоминаниями во всей своей красе.

- Хинамацури скоро, - Кайо подняла взгляд на небо, - Жалко, что тут не проводят фестивали...
Сложно было сказать, что случилось в Микагами раньше - разрушился храм, или перестали проводиться празднества (если вообще когда-то проводились). Но что было, то было, и за фестивалем можно было поехать разве что в соседний город.
Кайо, быть может, и поехала бы, если бы не этот мужчина. Маминого мужа не устроили ее оценки, не устроило ее поведение, его вообще много что не устраивало.
О поездке можно было просто забыть.

Иногда хотелось раздосадованно пнуть что-нибудь и покричать что-нибудь про то, что мама вышла замуж за полного кретина, и оказалась в городе, где ничего нет и ничего не происходит. Но к чести Микагами, здесь кое-что было. Кое-что, чего не найдешь ни в одном другом городе, хоть и не похожее на привычное веселье.
Кайо краем глаза смотрит на семпая. Когда-нибудь, и об этом она ей расскажет.

Когда-нибудь.

Отредактировано Okazaki Kayo (2018-03-04 14:56:28)